Автор: Пётр Иванов
Относительно периода эволюции человека как биологического вида в городах мы живём ничтожно малое время. Первые города датируются четвёртым тысячелетием до нашей эры, в то время как homo sapiens возник более чем 300 000 лет назад в африканской саванне. Как пишет нейрокогнитивный исследователь Колин Эллард в книге «Среда обитания»: «Наши эволюционные адаптации подстраивались именно под этот биом и под конкретный образ жизни, от которого мы нынче далеко ушли».
Человек из саванны должен был обладать определёнными настройками органов чувств, чтобы наиболее эффективно выживать именно там. Нам не очень нужен был острый нюх или широкий диапазон слуха, куда важнее было зрение. Необходимо было обозревать широкие просторы саванны, чтобы издалека видеть угрожающих нам животных из хищной мегафауны, а с другой стороны − видеть потенциальную добычу из числа травоядных.
Миграция из Африки, причины которой являются поводом для множества научных дискуссий, привела человека в нехарактерные для него биомы Европы и даже Арктики. Но время, прошедшее с тех пор, как мы покинули свою родину в Африке, было недостаточным, чтобы сколько-нибудь серьёзно повлиять на нашу биологическую природу − эволюция не работает для столь сложных организмов на столь коротких промежутках истории.
Из саванны помимо ставки на зрение мы вынесли любовь к деревьям. Человеку нравится созерцать фрактальные самоподобные структуры. Это активирует в человеке парасимпатическую нервную систему, отвечающую за накопление сил. Зелень ассоциируется с безопасностью, расслаблением, восстановлением. В журнале «Front Public Health» в 2023 году вышла статья корейских исследователей «Measuring Perceived Psychological Stress in Urban Built Environments Using Google Street View and Deep Learning», где они предлагали испытуемым отсматривать карты городских панорам района Каннамгу в Google Street View и с помощью пульсометра и измерителя гальванической активности кожи оценивали уровень стресса. В результате этого анализа стало понятно, что для зон наибольшего стресса характерна концентрация стен и зданий в поле зрения. Именно они вызывают наибольшую негативную реакцию. Небо, деревья и, как ни странно, дороги ассоциированы с наименьшим уровнем стресса. А трава, тротуары и автомобили в поле зрения практически никак не влияют на уровень тревоги.
И это в какой-то мере не удивительно − эволюционно человек не приспособлен к восприятию прямых углов и сплошных текстур. Их попросту не существует в той природе, в которой формировался наш вид. Мы подсознательно не знаем, как на это реагировать, поэтому на всякий случай выдаём реакцию стресса. Любая неопределённость несёт потенциальную опасность, и навык спокойной реакции на неопределённость − высокий уровень soft skills, который появляется только после специальных тренировок. Если, конечно, не считать редких случаев природной предрасположенности.
Отдельная тема в организации городской среды − цветовые решения, которые выбирают дизайнеры и архитекторы. Здесь мы сталкиваемся с диалектикой, потому как, с одной стороны, яркие цвета являются маркером опасности и ядовитости, как у насекомых или некоторых видов земноводных, с другой − яркие тона призваны привлекать внимание, как, например, у цветов и фруктов. В любом случае яркие расцветки вызывают у нас ажитацию, и мы не можем просто так пройти мимо чего-то яркого, не испытав эмоций.
Стресс и постоянная эмоциональная нагрузка ассоциированы с ростом патогенеза ментальных заболеваний. Наш сапиентный мозг просто не предназначен для контакта с таким большим количеством стресса и раздражителей в течение дня. Это приводит к тому, что в городах уровень ментальных заболеваний заметно выше, чем за их пределами. По данным King’s College London, шанс заболеть депрессией у горожанина выше на 20 %, тревожным расстройством − на 21 %, а заработать психоз − на целых 77 %. И как будто бы это очень серьёзные цифры − в Америке, например, эпидемиология депрессии такова, что в некоторых городах процент людей с этим расстройством достигает 30 %.
В книге «Mental Health and Illness in the City» есть раздел «Urban Design and Mental Health», написанный профессорами Лайлой Маккей, Ингрид Бремер, Тариком Эндейлом, Маржией Джаннати и Чайхун И. В этом разделе авторы предлагают подход к городскому дизайну под названием GAPS − Green (зелёный) − Active (активный) − Prosocial (просоциальный) − Safe (безопасный). Следование этому подходу позволяет снижать вероятности развития у горожан ментальных заболеваний, а также облегчать жизнь горожанам с ментальными заболеваниями.
Этот подход − отнюдь не бином Ньютона. Все его слагаемые присутствуют в активном обсуждении у современных урбанистов. Важнейшую роль играют зелёные решения, которые позволяют горожанину созерцать столь желанные его мозгу фрактальные структуры. Зелёные пространства должны провоцировать и провоцируют активность − человек гуляет, занимается физической активностью, вырабатывает дофамин. Просоциальность − сложная категория, зачастую отметаемая горожанами первых поколений. Но это тема для отдельной статьи. Безопасность − важнейшее измерение, в том числе касающееся зелёных насаждений. Они не должны превращаться в заросли, из которых того и гляди выпрыгнет хищник. Умом мы понимаем, что хищников в городе нет, но слишком густая растительность тоже вызывает стресс.
Городская среда оказывает серьёзное влияние на ментальное здоровье человека. Проблема в том, что пока только в крупных городах мы можем получать квалифицированную помощь при ментальных заболеваниях. В статье «The Association between Urbanization and Depression among the Middle-aged and Elderly: A Longitudinal Study in China» китайские исследователи показали на данных лонгитюдного исследования, что жители больших городов, в сравнении с жителями села, на долгой дистанции лучше справляются с ментальными проблемами, потому как могут посещать психологов, психотерапевтов, психиатров, покупать нужные препараты.
Жизнь в городе − это своего рода сделка: мы соглашаемся на повышенные риски ментального здоровья в обмен на городские блага. Тем не менее урбанисты всего мира в партнёрстве с нейрокогнитивистами, социологами и психологами так или иначе работают над тем, чтобы минимизировать ментальный ущерб от архитектуры и благоустройства. Зелёные и природоподобные решения в этом направлении − передний край работы.
